тут лежит Публичный сексОх, ребят.
Я решила хоть как-то дописать. Лишь бы дописать. Задуманный сюжет никак не меняется, просто могу быть более косноязычной. Ааа, ладно.
Маленькая гнусная прода публичного секса.
Мои исполнения с кинк-феста.
Три. (в процессе)
Примечание1: Автор немного переиначил заявку, потому что не хотел нон-кона со стороны Стива.
Примечание2: пост!Гражданка.
ПУБЛИЧНЫЙ СЕКС
Тони оторвал металлическую руку. Руку Баки.
Ударил Баки. И ещё раз. И ещё.
Ударил так, что теперь Баки без сознания.
Сам Тони теперь тоже без сознания, тонкая грань между его жизнью и смертью удерживается только полковником Россом и сотней военных (сотней ли? Стиву кажется, что нижние этажи также заполнены военными, что они везде) которые направляют на Стива оружие.
Стив сбежал бы.
Будь Баки в сознании, они сбежали бы, вместе, прыгнули бы в окно, и плевать – Стив закрыл бы Баки от выстрелов, успел бы сгруппироваться, чтобы они упали на щит, а лучше – чтобы он упал на щит, а Баки – на него. И плевать, чего бы ему это стоило. Но Баки без сознания. Он не может рисковать Баки.
Росс предлагает Стиву сдаться, так и говорит: «Мы предлагаем вам сдаться, Капитан».
Но Стиву нужны гарантии. Не для себя, для Баки. Какие гарантии? Полковник Росс, Стив, ан нет, Капитан Америка, сейчас прекратит страдания Старка, одним простым движением прекратит. И ваши страдания тоже постарается прекратить. И остальных – тоже, сколько найдется желающих, пока его не пристрелят, как собаку? Не возражаете, полковник Росс?
Полковник возражает.
Полковник кривится, полковника дергает, как старый заевший механизм, но Баки останется жив, ему окажут помощь, и медицинскую, и техническую, и всё, что потребуется, только уберите сапог с шеи Старка, Капитан Америка, и согласитесь пройти с нами кое-куда. В наручниках. Под прицелами сотен автоматов. Но это ведь такая малость, правда, Капитан?
Стив соглашается.
«Кое-куда» оказывается тюрьмой, одиночной камерой, вход в которую защищает такой сложный и громоздкий механизм, будто они не Стива Роджерса хотят посадить в клетку с присмотром, а защищают разработки Старка-младшего от атаки инопланетян.
Плевать.
Камера чистая, всё блестит, «умный металл», как с гордостью удосужилось сообщить лицо Старка на экране в углу. Разбитое оплывшее лицо выплевывало гадости и колкости, слова сочились ядом, но надпись «реанимация» за плечом Старка моргала и отвлекала всё внимание на себя.
Плевать.
Стив справится.
Только бы Баки…
Баки приходит в себя через пару дней.
Росс сдерживает обещание, о Баки заботятся, обеспечивают ему самый лучший уход, никто не держит его на цепи или в наручниках, ему даже полностью ремонтируют протез, присоединив на место.
Баки позволяют выходить из здания, бродить по улицам, бегать по утрам в парке. Росс знает, что Баки не уйдет, пока Стив у них.
А через неделю этот ублюдок машет бумажкой перед лицом Росса и требует свидание. «Фьюри разрешил». Когда Фьюри успел, никто не спрашивает, точно так же, как и – где Барнс взял злосчастную бумажку.
«Под присмотром Старка. И ещё кого-нибудь из Мстителей. По двое на каждое свидание. И никаких фокусов, Барнс. Стерильно-чистый, кроме руки – ничего металлического». Баки соглашается, и на следующий же день следует по коридору, ведущему к камере Стива.
Стива предупредили заранее, ноздри Стива трепещут, и пока Баки застывает перед ним, Стив встает и шагает к Баки, порывисто, одним слитным движением, уже рядом, обнимает того за талию, нависает, в глаза заглядывает. Целует, долго, настойчиво, спускается ниже, выцеловывает шею. Баки опешивает, говорит, «Стив!». Стив поднимает глаза свои, синие, невозможные, которые будто светятся изнутри, лучатся любовью и заботой, говорит: «Свидание». У них – свидание. И плевать ему, кто смотрит. «Представь, что их нет здесь, Баки, пожалуйста, ради меня представь. Забудь о них. Не обращай внимания. Не смотри на них, смотри на меня. На меня, Баки.
Только на меня».
И Баки смотрит, только на Стива. На улыбку его, на морщинки в уголках глаз, на то, как тот целует живую руку, ямку у локтя, пульс у косточки, центр ладони. Как прижимает живую кисть к своей щеке, как запускает Баки под майку вторую руку и гладит ею бесстыже. Везде гладит, соски задевает, трогает пресс, мнет, давит, ласкает и сам ластится. Как сползает щекой по животу вниз, становится на колени, обнимает Баки за бедра. На минуту прижимается, дышит в пупок, согревает дыханием кожу, сжимает руками, крепко-крепко.
Что-то невинное и очень интимное в этой позе, Соколиный Глаз отворачивается, Старк же смотрит так, что мог бы – придушил Барнса голыми руками, потому что Стив, его Стиви, капитан Сосулька, который каждый раз чуть не слал его подальше, каждый раз отворачивался и кривился, стоило Старку хоть намекнуть о неуставных отношениях. «Дай хоть отдрочить тебе, Кэп, один раз. Один раз и расстанемся друзьями.
Или мне стоит предложить тебе руку и сердце, потому что до свадьбы ты на секс не согласен?!»
Теперь Старк видит, что до свадьбы Роджерс очень даже согласен. А ещё – что Роджерс слетел с катушек.
Он стоит на коленях перед Барнсом, трется щекой о его живот, после заглядывает в глаза, снизу вверх, с обожанием, Тони тошнит от этой бесконечной любви и заботы, которая отражается в глазах Стива. А тот, как сумасшедший, вслепую тянется к молнии у Барнса на брюках, расстегивает, стаскивает вместе с бельем и обнимает руками под коленями, уткнувшись тому в пах. Как целует, вылизывает, а ублюдок только наблюдает, гляделки свои распахнул и стоит, смотрит, не моргая, только коленки подкашиваются.
У Баки и впрямь подкашиваются колени. Дрожат руки. Грудь ходит ходуном, он дышит, как перед обнулением, и зрачки во всю радужку.
«Не бойся»,- говорит Баки взгляд Стива.
«Я с тобой»,- гладят его руки.
«Удержу».
«Не отпущу»…
…«Никогда».
Стив вбирает в себя член Баки, помогает себе рукой, и смотрит, смотрит, не опускает глаза. Баки плохо от всего этого, Баки странно, Баки хорошо. Безумно хорошо.
Стиви. Мой Стиви.
А после Стив с пошлым звуком отстраняется, встает с колен, берет Баки за руку и тянет на кушетку, на которой сидел до того. Укладывает на бок, а сам пристраивается сзади. Целует шею, вылизывает за ухом, гладит грудь, сжимает сосок, притирается членом между ягодиц. Баки понимает, что будет больно – всухую и после столького времени воздержания, но согласен терпеть. Сейчас он всё вытерпит, тем более от Стива.
Особенно от Стива.
Стив приподнимает колено Баки, но не проникает в него, даже не пытается. Баки инстинктивно сжимается, когда влажная головка мажет по входу и тут же уговаривает себя расслабиться. Но Стив просто скользит членом под мошонкой, притирается к члену Баки, и, опуская его колено, заставляет сжать бедра крепко-крепко, толкается вперед, меж сведенных ног Баки, обхватив рукой его член.
Старк видит, как блестящая головка появляется и исчезает между крепких, скульптурных бедер, он знает, что у Барнса роскошные бедра, сам на них украдкой пялился, когда никто не видел, и Старк не представляет, как размеров Стив там, раз он видит всё это безобразие.
Стив кусает плечо Баки и кидает безразличный взгляд на Старка, а после тянет Баки за волосы и целует эту беззащитно подставленную шею, губы целует, до крови, и сжимает руку на члене Баки, так, что Баки дергается, вздрагивает, стонет, сжимает бедра ещё плотнее, а сам Стив толкается резче, и вот уже белесая липкая нить тянется от его головки и исчезает между бедер Баки.
Старк ненавидит.
То, как Стив после укладывает Барнса на живот и выцеловывает каждый позвонок – ненавидит.
Как Баки распластался под ним и улыбается светло – ненавидит.
Ненавидит.
Он убьет их когда-нибудь.
А пока – пусть нежатся, птенчики.
Чёртово свидание.
___Х___Х___
…У тебя минута, Барнс.
Взглядом Тони можно топить лед, но Стив привыкший, а Баки не видит, Баки стоит к Старку спиной, гладит Стива по голове, ерошит волосы.
Стив встает, обнимает, улыбкой щекочет висок и шепчет тихо, поглаживая Баки там: «Возьми …что-нибудь в следующий раз, прошу. Если не хочешь, я не стану те…»
… Восемнадцать секунд, Барнс.
«…Я не стану тебя заставлять. Но если ты позволишь…»
«…Тринадцать»
«…Если только позволишь…»
Стив отстраняется, улыбка его смущенная, нежная, он смотрит чуть виновато, с робкой надеждой, обхватив запястья Баки пальцами. Тот отступает назад и Стив отпускает, пересиливая себя. Только смотрит, не отрывая взгляд, смотрит в глаза, на губы, насмотреться не может. Баки не разрывает зрительный контакт, так и отходит, пока дверь за ним не закрывается.
Тогда тело Стива будто обмякает, становится безвольным. Он опускается на кушетку, проводит ладонью по тому месту, где ещё сохранилось их тепло, одно на двоих, тянет носом воздух. В воздухе ещё пахнет сексом и немного – Баки. Немного, но Стиву достаточно, он сползает по стене, закрывает глаза и расслабленно скользит рукой под резинку штанов.
Следующее свидание только через неделю.
В этот раз с Тони приходит Наташа.
Стив улыбается ей тепло из-за плеча Баки, и Наташа подмигивает в ответ. Атмосфера после этого неуловимо напоминает Стиву дружеские посиделки, но он ждал неделю, не может ждать больше. Не хочет отвлекаться больше.
Только Баки.
Его Баки.
Чуть наклонившись, обнимает родное лицо ладонями, пальцами по скулам - гладит, притягивает к себе, целует. Шепчет нежное, отчего Баки улыбается, сам ластится всем телом, трогает напряженные лопатки, мнет, разминает, чтобы усталость прошла, тревога прошла, чтобы расслабился, сильный, железный Капитан.
Чтобы Стиви расслабился.
Его Стиви.
Соски Баки ощущаются сквозь ткань футболки, напряженные, твердые, касаются стивовой груди. Баки улыбается смущенно, но взгляд обещающий, лукавый, сам же красив до чертиков. Стив не может больше, ладони прижимают крепче к себе, трогают тело, красивое, открытое, только для него, только ради него. Тянет к кушетке, садится, широко расставив ноги, вжимается, чтобы ещё ближе, кожа к коже, тепло к теплу, гладит большими пальцами по ямочкам на пояснице, смотрит в глаза, чуть неверяще, чуть просяще, с такой надеждой, что Баки не может отказать, тянется к карману и вкладывает что-то в ладонь Стива. Стив знает, что это, опускает голову, прижимается щекой к груди – улыбка чувствуется кожей, скользит в линии плеч, передается Баки теплом ладоней.
«Спасибо».
Тони напряжен – это может быть взрывчатка, это может быть оружие, но Стив задирает футболку на своем полоумном дружке, и, хоть не видно, но Тони может представить, какой у Стива сейчас взгляд – темный, горячий.
Жадный.
Наташа щурится - футболка падает на пол, Барнс выгибает спину, как кошка, опирается ладонями о стивовы плечи, шире расставляет ноги, давая доступ. Слышен звук расстегиваемой молнии, джинсы плавно скользят по красивым ногам, открывая взгляду крепкие, аккуратные ягодицы, ладные, сильные бедра. Руки Стива трогают, алчно, собственнически, мнут, сжимают, а после уже скользкий палец – когда только успел, - гладит Баки меж бедер и чуть толкается внутрь, в то время как другая рука оттягивает ягодицу, открывая доступ. Мягко, плавно, совсем чуть-чуть, удерживая Баки за талию другой рукой. Баки замирает, почти каменеет, только дышит глубоко и медленно, приоткрыв рот. Стив смотрит в ответ, улыбается, прихватывает губами нежный маленький сосок, вылизывает, чуть сжимает меж зубов, как маленькую сладкую ягоду, – самую малость, но так, чтобы Баки охнул, а сам толкается глубже, добавляет ещё один палец. Колени у Баки дрожат и подгибаются, он прикрыл глаза, откинул голову, открывая взгляду беззащитную шею. Стив видит, как у Баки часто бьется пульс, он хочет прикоснуться губами, но позже, а пока спускается вниз, ныряет языком в ямку пупка, отчего Баки выдыхает рвано и сжимает пальцы на плечах Стива. Стив выцеловывает венки, что бегут вниз, как маленькие ручейки, к желанному, сокровенному, тянется, лижет, втягивает в рот, плотно смыкая губы, и смотрит, смотрит неотрывно на Баки. Тот стонет, дышит часто и поверхностно, глаза закрыты, только шепчет жалобно «Стив…», и Стив не выдерживает, подхватывает под коленями, мягко опрокидывает на кушетку, прижимает руки, живую и металлическую, у Баки над головой, обездвиживает. Баки, чуть растерявшись, дергается, напряженный, выгибается в руках, но вдруг чуть расслабляется, притирается и смотрит так пошло, так маняще, что терпеть нет никаких сил. Стив удерживает одной рукой запястья Баки, другой же помогает себе. Входит очень медленно, но Баки всё равно часто и поверхностно дышит, иногда замирает, задерживает дыхание, тогда же замирает и Стив, останавливается, начинает гладить рукой по бедру, пояснице. Когда дыхание Баки становится спокойнее, когда он, закусив губу, чуть кивает и смотрит просяще, Стив начинает проталкиваться глубже. В какой-то момент Стив понимает, что дальше – нельзя, останавливается, дает Баки привыкнуть, ждет, когда тот начнет двигаться сам, целует, гладит, укрывает собой, будто силится слиться воедино, врасти. Кожа к коже, тепло к теплу. Но Баки почти не дышит, глаза зажмурил, весть дрожит, стонет жалобно, едва слышно. Бисеринка пота катится по его виску, скатывается на шею, останавливается в ямочке меж ключиц – Стив слизывает, пробует на вкус, шепчет нежное, водит мягкими губами по шее, подбородку, тянется, проникая ещё глубже, и целует губы, мягко, любяще, пытается сцеловать боль, выпросить прощение, отпускает руки. И Баки отвечает, гладит руками, обнимает за шею, шепчет «ну же», и выгибается в пояснице, широко растянутый, но принимает в себя, ещё больше, и чуть двигает тазом, самую малость. И ещё раз, и ещё. По миллиметру, начинает осторожно скользить на Стиве, прислушиваясь к ощущениям.
И тогда Стив выскальзывает из него, очень медленно, очень тягуче, Баки кажется, что он вывернется сейчас весь, наизнанку, нежным и беззащитным наружу, но Стив останавливается, целует ласково, гладит двумя пальцами там, где они так близко, и, придерживая, продолжает движение.
Вглубь, наружу, время застыло, как насекомое в янтаре, льется как мед, сладко, на кожу Баки, укутывает их со Стивом, связывает, сплавляет воедино, Баки уже не так больно. Стив нежный, такой нежный, что сил нет, уже хочется больше, но Стив осторожничает, кажется, в таком темпе может двигаться вечно, но Баки не железный, почти, ему не надо много сейчас, но чуть больше Стива, чуть иначе, и он крепче обхватывает ногами за поясницу, вжимает в себя пятками, выгибается, стонет сладко и шепчет, шепчет на ухо, чуть покусывая, согревая дыханием. Стив вначале замирает, но ненадолго, сводит брови к переносице, но выдыхает, подхватывает Баки под бедра, рывком усаживает на колени, поддерживает, вжимает в себя, ускоряется…
Старка сейчас стошнит.
На месте Барнса мог бы быть он – Тони согласился бы, Тони не впервой.
Но Стив предпочел Тони это убожество, это его он сейчас так остервенело трахает, будто хочет душу вытряхнуть, внутри Барнса всё хлюпает от смазки, а сам он – как разболтавшаяся гайка, трясется, движется хаотично, если б не Стив, крепко удерживающий его, кажется, слетел бы к чертовой матери – вот умора была бы. Но Тони не смешно, потому что Стив ускоряется, сжимает Баки до синяков, тянет ещё крепче на себя и замирает, вжавшись в Барнса по самое «не могу», вздрагивает крупно несколько раз. Барнс выгибается, сжимается на члене, но ему мало, и тогда Стив, крепко прижимаясь щекой к груди, дыша глубоко и сорвано, протискивает руку между ними, двигает резко, жестко – Баки скручивает, он сжимается ещё крепче, беспорядочно поднимается и опускается – видно, как член Стива, скользкий от спермы и сказки, выскальзывает и вновь легко входит в беззащитное, растянутое нутро, видно, как белесые капли текут из Барнса, размазываются, а сам Барнс сжимается и вдруг стонет, долго, низко, затихает и движется уже по инерции, а после чуть не распластывается на Стиве, пытается отдышаться.
Стив всё ещё внутри Баки, уже мягкий, расслабленный, но Баки не торопится просто полулежит на Стиве, их дыхание смешивается, и они просто замирают вот так.
«Красивые», - думает Наташа.
…Время застывает.
___Х___Х___
Первый раз оказывается болезненным, Баки встает неловко, пытается скрыть боль, но Стив видит, что не так, Стиву и самому больно смотреть, если бы мог, если бы они были на свободе – уложил бы и не отпустил никуда, на руках бы носил, если нужно, но только не так,- когда они за долгое время вместе, но Баки нужно уходить, он даже восстановиться не может.
Стив тянет руку, чтобы коснуться, задержать, хоть и знает, что нельзя, но Баки оборачивается, чуть улыбается, одними уголками губ, и смотрит серьезно. Подходит ближе, обнимая за шею, гладит по волосам, вжимает в себя легонько - подбородок Стива упирается в солнечное сплетение. Он похож на маленькое солнце, его персональное солнце, Баки чувствует теплое, как солнечные лучи, дыхание, которое будто обволакивает его, поглощает его, окутывает, каждой клеточкой, каждым сантиметром кожи, которым он соприкасается со Стивом, он чувствует всю эту безграничную любовь и тепло.
Баки чувствует, как Стив любит.
___Х___Х___
Когда двери за Барнсом закрываются, а Стив остается один взаперти, Тони вжимает Баки в холодную металлическую стену, сгребает волосы, оттягивая голову назад, и натыкается на взгляд свысока, настороженный, презрительный. Это раздражает ещё больше, Тони другой рукой сжимает горло Баки, встав на носочки, заглядывает с ненавистью в лицо.
Целует.
И отшатывается, на лице мгновенно отражается чувство омерзения, он сплевывает, вытирая рукой рот.
«Я хотел почувствовать его вкус. Хотя бы на тебе. Хотя бы так. Но ты, ублюдок, и здесь забрал его. Всего забрал, ни капли мне не оставил.»
Тони ненавидит.
___Х___Х___
В следущий раз Тони приходит с Вандой, в надежде, что перед нею Стив не будет столь откровенен в отношениях с Баки. Он не ошибается, недаром что гений, Стив смотрит на Ванду, притягивая к себе Баки, смотрит на неё, целуя шею Баки, смотрит поверх его волос. А после просто устраивается на кушетке, утянув Барнса за собой, усадив его между своих ног, обняв руками со спины, вжимая в себя, нежит его, гладит, выцеловывает легко, или просто сидит, прижавшись ещё плотнее, ещё ближе. Иногда Баки хмурится, глаза его или закрыты, или смотрят в пол, Стив же глаз не сводит с Баки, лишь изредка поглядывая на Ванду.
Тони слишком сосредоточен на наблюдении, не видит, что в глазах Ванды мелькают алые всполохи.
Когда приходит время расставаться, Стив лишь целует внутреннюю сторону живого запястья, прижимает к своему лицу. Отпускает.
Баки выходит, не оглядываясь.
И когда Ванда случайно мельком смотрит на Старка, как он провожает взглядом Баки, она вздрагивает, зрачки её расширяются.
На эту операцию берут даже Баки.
В качестве снайпера, в качестве подстраховки. Его задача – прикрывать Мстителей во время нападения на одну из вражеских баз, следить, чтобы никто не покинул территорию, пока Мстители не закончат. Баки лежит в засаде, сосредоточенно смотрит в прицел, опавшие желтые листья неприятно холодят кожу.
Резко отскакивает от голубой вспышки, но от второй увернуться не успевает – она разрывает его грудную клетку и живот на части.
С такими ранами не выживают.
Даже супер-солдаты.
Тони легко усмехается, на душе становится как-то проще, яснее, словно огромная гора свалилась с плеч. Вскоре Барнса найдут, но Тони здесь не при чем, его второй беспилотный костюм активно имитирует самого Тони в гуще сражения на базе.
___Х___Х___
кусочек проды от 22.01.2018
-Кто-то должен сказать Кэпу.
- Точно не я. Тони поднимает руки в капитулирующем жесте. Хочешь – сама говори. Или попроси Ванду. Я – пас.
….
Стив знает, что вчера была операция. Сегодня же – день свидания. Стив в нетерпении ходит по камере, ждет-не дождется назначенное время, но никто не приходит. Внезапно над потолком раздается голос Пятницы.
- Здравствуйте, мистер Роджерс.
Стив кивает в ответ.
- Свидание сегодня не состоится ввиду гибели сержанта Барнса. Мои сожаления.
Стив не может поверить своим ушам.
Это чушь, чья-то чудовищная шутка, это не может быть правдой.
Ему с трудом удается собраться, хоть немного взять себя в руки.
- Пятница! Есть подтверждения?
На противоположной стене начинают высвечиваться фотографии с места события. Баки в крови, а вокруг него – золотые и багряные листья. Даже в смерти Баки красив, как ангел. Стив не может, не хочет верить, но сомнений нет – это Баки. Камера выхватывает его бледное лицо крупным планом, в синих тусклых глазах отражается небо.
Это неправда. Не может быть.
Не может бы…
БАКИ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Количество троеточий на кол-во буков зашкаливает. Просто очень ленивый аффтар.
Прода от 04.02.2018. Главушка-отравушка.
___Х___Х___
- Смерть Барнса – не повод выпускать Роджерса из-под замка. Даже на похороны, мисс Романов.
- Ваши люди некомпетентны, господин Росс. Что будет, если общественность узнает об этом? Об этом и о ряде других фактов?
Они спорят долго, Россу хочется придушить эту рыжую змею, но…
___Х___Х___
- Мистер Роджерс, кремация мистера Барнса пройдет завтра. Вам разрешено присутствовать, при условии, что вы обязуетесь соблюдать протокол безопасности.
Голос Пятницы совершенно бесстрастный.
- Ваш ответ?
- Да.
Стиву тошно. Стив не хочет верить. Это всё – неправда, чудовищная ложь, не может такого быть. Баки, его Баки – он всегда справлялся, и сейчас должен бы был.
Чушь собачья, Баки не умер.
Стив придет завтра и докажет этим идиотам, что они ошибаются.
___Х___Х___
…Он может только с трудом глотать воздух, как рыба на берегу. Но воздуха катастрофически не хватает.
Его Баки.
Ошибки быть не может. Затянутый до горла в боевой костюм, крепкий, ладный, такой красивый, такой неподвижный… Стив бы поверил в тетродотоксин, но гроб с Баки, с телом Баки неумолимо ползет по ленте кремационной печи и Стив просто не выдерживает, кидается, чтобы оттащить Баки, потому что это неправильно – сжигать живого человека, Баки просто спит, а они хотят его…
В шею впивается игла. Одна, вторая…
Наташа… Наташа???!!!
Стив извивается, он почти не может контролировать своё тело и Баки медленно поглощает зев огненной печи. И Баки даже не кричит, не шевелится.
А всё, что может Стив – это не по-человечески выть, этот вой пробирает до костей, даже Старка.
Романов же стоит спокойно.
Стива уволакивают из камеры помещения крематория, он кое-как перебирает ногами, но периодически его тащат или пинают, чтобы шевелился быстрее.
Поворот за угол и вот уже…
___Х___Х___
-КАК? Как мог человек повернуть за угол, но не повернуть? Вы ослепли, подурели или на вас нашел массовый психоз?! Где Роджерс?!!!
- Полковник Ро…
- ГДЕ. МАТЬ ВАШУ. РОДЖЕРС???!!!
Прода от 19.03.2018. А вот и продушка-кульминашечка! Конец близок, если шо)
Деревянный пол чувствительно впивается в колени.
Стив всё ещё толком не может встать – действует нейротоксин, которым в него выстрелила Наташа. Он заваливается на спину и пытается прийти в себя, бессмысленно глядя в деревянный потолок. Баки действительно больше нет, значит…
- Вы выбрали не самое комфортное место для отдыха.
Стив лениво поворачивает голову к источнику звука.
Это почти забавно.
В какой-то момент его начинает просто пробирать дрожь.
- Стив?
- Я сошел с ума или это нейротоксин?
- …
- Всё равно.
Это самая лучшая галлюцинация.
Стив слышит мягкие шаги, зачарованно поворачивает голову на звук, следит за каждым движением.
Баки аккуратно подходит ближе, опускается на колени и кладет руку на плечо. Стив тут же накрывает ладонь пальцами, крепко-крепко сжимает. Его взгляд более чем ошеломленный.
- Стив. Всё в порядке. Я жив, всё хорошо.
И Роджерс срывается. Он крепко-крепко прижимает к себе Баки, утыкается лбом в плечо.
Баки чувствует мягкие губы на шее, но Стив весь дрожит и дышит загнанно, хоть и пытается себя контролировать.
- Всё хорошо, Стив.
Они сидят так с минуту, если не больше, когда человек, стоявший рядом с Баки, тактично покашливает.
- Я предлагаю переместиться на более удобную поверхность, господа.
Стив лишь выглядывает мельком из-за плеча Баки, всматривается.
- Доктор Стрэндж, гостеприимный хозяин этой обители.
- Это он сумел переместил тебя сюда, Стив.
прода от 24.06.2018Стив не сводит с Баки взгляд всё время, что они вместе.
Когда Баки заводит Стива в свою временную комнату, Стив берет его за запястье.
- Баки.
- Сядь, Стив.
И тянет его к широкой двуспальной кровати, усаживает, но руку не забирает, так и садится рядом, успокаивающе поглаживает Стива пальцами.
- Мы с Вандой и Наташей придумали план. Изловили заранее гидровца, Наташа надела на него мимикрирующую маску, а Ванда контролировала разум. На общих сборах был я, а вот на огневой точке – наша «кукла», которую Старк и убил. Труднее всего было замаскировать металлическую руку, поэтому тело и сожгли так быстро, чтобы Старк не захотел полюбопытничать.
Стив хмурится, плотно сжимает зубы.
- Стив… Прошу, прости. У нас был уговор с Наташей, что она скажет тебе.
И тут Стив срывается, просто сгребает Баки в охапку, больно вжимает в себя, кажется, раздавит сейчас. Он не позволяет Баки поднять голову, посмотреть в лицо, только стискивает объятия, дышит тяжело.
- Я думал… Я думал, ты умер.
Баки молчит. Ему нечего сказать.
- Я думал, больше не увижу тебя никогда, они даже проститься не дали…
Отрывистый вдох.
- Думал, они живьем тебя хотят сжечь, а ты просто накачан наркотиками и двинуться не можешь. Господи. Я так хотел сдохнуть вместо тебя…Хотя бы так, что вместе…
И тут Баки не выдерживает, вырывается из крепкой хватки, решительно смотрит Стиву в лицо. И тут же оседает – у Стива мокрые щеки, глаза красные и блестят. Баки хочется сгореть от стыда на месте. Вместо этого он поднимает руки, гладит пальцами скулы, удерживает взглядом взгляд Стива.
- Прости. Прости меня пожалуйста, если сможешь. Я люблю тебя. Люблю больше жизни. Если бы я мог что-то изменить, я бы многое отдал, чтобы это случилось. Прости.
И целует.
Мгновение, и будто ураган обрушивается – Стив отвечает, жестко, яростно, валит его на кровать, сдирает одежду, сжимает запястья, оставляет синяки. Не сдерживается, в кои-то веки, и Баки на секунду становится страшно – вдруг и правда убьет? Но он тут же забывает об этой мысли – просто вслепую просовывает руку под матрас и пихает в ладонь Стива смазку. Баки почти полностью раздет, Стив же нависает сверху и вся одежда ещё на нем, и взгляд темный. Баки лежит под Стивом, расхристанный, губы яркие и влажные, и только произносит лениво:
- Выеби меня.
Стива дважды просить не надо – Баки выгибает от жестких скользких пальцев в заднице, от саднящего укуса в шею, от ласки, жесткой и требовательной. Всего себя отдать, до капельки – Баки согласен. И когда Стив склоняется над ним, обнимает руками за шею, шепчет мягко:
- Ну же… Давай…
И дальше только кричит.
Для обзоров
:
Я решила хоть как-то дописать. Лишь бы дописать. Задуманный сюжет никак не меняется, просто могу быть более косноязычной. Ааа, ладно.
Маленькая гнусная прода публичного секса.
Мои исполнения с кинк-феста.
Три. (в процессе)
Примечание1: Автор немного переиначил заявку, потому что не хотел нон-кона со стороны Стива.
Примечание2: пост!Гражданка.
ПУБЛИЧНЫЙ СЕКС
Тони оторвал металлическую руку. Руку Баки.
Ударил Баки. И ещё раз. И ещё.
Ударил так, что теперь Баки без сознания.
Сам Тони теперь тоже без сознания, тонкая грань между его жизнью и смертью удерживается только полковником Россом и сотней военных (сотней ли? Стиву кажется, что нижние этажи также заполнены военными, что они везде) которые направляют на Стива оружие.
Стив сбежал бы.
Будь Баки в сознании, они сбежали бы, вместе, прыгнули бы в окно, и плевать – Стив закрыл бы Баки от выстрелов, успел бы сгруппироваться, чтобы они упали на щит, а лучше – чтобы он упал на щит, а Баки – на него. И плевать, чего бы ему это стоило. Но Баки без сознания. Он не может рисковать Баки.
Росс предлагает Стиву сдаться, так и говорит: «Мы предлагаем вам сдаться, Капитан».
Но Стиву нужны гарантии. Не для себя, для Баки. Какие гарантии? Полковник Росс, Стив, ан нет, Капитан Америка, сейчас прекратит страдания Старка, одним простым движением прекратит. И ваши страдания тоже постарается прекратить. И остальных – тоже, сколько найдется желающих, пока его не пристрелят, как собаку? Не возражаете, полковник Росс?
Полковник возражает.
Полковник кривится, полковника дергает, как старый заевший механизм, но Баки останется жив, ему окажут помощь, и медицинскую, и техническую, и всё, что потребуется, только уберите сапог с шеи Старка, Капитан Америка, и согласитесь пройти с нами кое-куда. В наручниках. Под прицелами сотен автоматов. Но это ведь такая малость, правда, Капитан?
Стив соглашается.
«Кое-куда» оказывается тюрьмой, одиночной камерой, вход в которую защищает такой сложный и громоздкий механизм, будто они не Стива Роджерса хотят посадить в клетку с присмотром, а защищают разработки Старка-младшего от атаки инопланетян.
Плевать.
Камера чистая, всё блестит, «умный металл», как с гордостью удосужилось сообщить лицо Старка на экране в углу. Разбитое оплывшее лицо выплевывало гадости и колкости, слова сочились ядом, но надпись «реанимация» за плечом Старка моргала и отвлекала всё внимание на себя.
Плевать.
Стив справится.
Только бы Баки…
Баки приходит в себя через пару дней.
Росс сдерживает обещание, о Баки заботятся, обеспечивают ему самый лучший уход, никто не держит его на цепи или в наручниках, ему даже полностью ремонтируют протез, присоединив на место.
Баки позволяют выходить из здания, бродить по улицам, бегать по утрам в парке. Росс знает, что Баки не уйдет, пока Стив у них.
А через неделю этот ублюдок машет бумажкой перед лицом Росса и требует свидание. «Фьюри разрешил». Когда Фьюри успел, никто не спрашивает, точно так же, как и – где Барнс взял злосчастную бумажку.
«Под присмотром Старка. И ещё кого-нибудь из Мстителей. По двое на каждое свидание. И никаких фокусов, Барнс. Стерильно-чистый, кроме руки – ничего металлического». Баки соглашается, и на следующий же день следует по коридору, ведущему к камере Стива.
Стива предупредили заранее, ноздри Стива трепещут, и пока Баки застывает перед ним, Стив встает и шагает к Баки, порывисто, одним слитным движением, уже рядом, обнимает того за талию, нависает, в глаза заглядывает. Целует, долго, настойчиво, спускается ниже, выцеловывает шею. Баки опешивает, говорит, «Стив!». Стив поднимает глаза свои, синие, невозможные, которые будто светятся изнутри, лучатся любовью и заботой, говорит: «Свидание». У них – свидание. И плевать ему, кто смотрит. «Представь, что их нет здесь, Баки, пожалуйста, ради меня представь. Забудь о них. Не обращай внимания. Не смотри на них, смотри на меня. На меня, Баки.
Только на меня».
И Баки смотрит, только на Стива. На улыбку его, на морщинки в уголках глаз, на то, как тот целует живую руку, ямку у локтя, пульс у косточки, центр ладони. Как прижимает живую кисть к своей щеке, как запускает Баки под майку вторую руку и гладит ею бесстыже. Везде гладит, соски задевает, трогает пресс, мнет, давит, ласкает и сам ластится. Как сползает щекой по животу вниз, становится на колени, обнимает Баки за бедра. На минуту прижимается, дышит в пупок, согревает дыханием кожу, сжимает руками, крепко-крепко.
Что-то невинное и очень интимное в этой позе, Соколиный Глаз отворачивается, Старк же смотрит так, что мог бы – придушил Барнса голыми руками, потому что Стив, его Стиви, капитан Сосулька, который каждый раз чуть не слал его подальше, каждый раз отворачивался и кривился, стоило Старку хоть намекнуть о неуставных отношениях. «Дай хоть отдрочить тебе, Кэп, один раз. Один раз и расстанемся друзьями.
Или мне стоит предложить тебе руку и сердце, потому что до свадьбы ты на секс не согласен?!»
Теперь Старк видит, что до свадьбы Роджерс очень даже согласен. А ещё – что Роджерс слетел с катушек.
Он стоит на коленях перед Барнсом, трется щекой о его живот, после заглядывает в глаза, снизу вверх, с обожанием, Тони тошнит от этой бесконечной любви и заботы, которая отражается в глазах Стива. А тот, как сумасшедший, вслепую тянется к молнии у Барнса на брюках, расстегивает, стаскивает вместе с бельем и обнимает руками под коленями, уткнувшись тому в пах. Как целует, вылизывает, а ублюдок только наблюдает, гляделки свои распахнул и стоит, смотрит, не моргая, только коленки подкашиваются.
У Баки и впрямь подкашиваются колени. Дрожат руки. Грудь ходит ходуном, он дышит, как перед обнулением, и зрачки во всю радужку.
«Не бойся»,- говорит Баки взгляд Стива.
«Я с тобой»,- гладят его руки.
«Удержу».
«Не отпущу»…
…«Никогда».
Стив вбирает в себя член Баки, помогает себе рукой, и смотрит, смотрит, не опускает глаза. Баки плохо от всего этого, Баки странно, Баки хорошо. Безумно хорошо.
Стиви. Мой Стиви.
А после Стив с пошлым звуком отстраняется, встает с колен, берет Баки за руку и тянет на кушетку, на которой сидел до того. Укладывает на бок, а сам пристраивается сзади. Целует шею, вылизывает за ухом, гладит грудь, сжимает сосок, притирается членом между ягодиц. Баки понимает, что будет больно – всухую и после столького времени воздержания, но согласен терпеть. Сейчас он всё вытерпит, тем более от Стива.
Особенно от Стива.
Стив приподнимает колено Баки, но не проникает в него, даже не пытается. Баки инстинктивно сжимается, когда влажная головка мажет по входу и тут же уговаривает себя расслабиться. Но Стив просто скользит членом под мошонкой, притирается к члену Баки, и, опуская его колено, заставляет сжать бедра крепко-крепко, толкается вперед, меж сведенных ног Баки, обхватив рукой его член.
Старк видит, как блестящая головка появляется и исчезает между крепких, скульптурных бедер, он знает, что у Барнса роскошные бедра, сам на них украдкой пялился, когда никто не видел, и Старк не представляет, как размеров Стив там, раз он видит всё это безобразие.
Стив кусает плечо Баки и кидает безразличный взгляд на Старка, а после тянет Баки за волосы и целует эту беззащитно подставленную шею, губы целует, до крови, и сжимает руку на члене Баки, так, что Баки дергается, вздрагивает, стонет, сжимает бедра ещё плотнее, а сам Стив толкается резче, и вот уже белесая липкая нить тянется от его головки и исчезает между бедер Баки.
Старк ненавидит.
То, как Стив после укладывает Барнса на живот и выцеловывает каждый позвонок – ненавидит.
Как Баки распластался под ним и улыбается светло – ненавидит.
Ненавидит.
Он убьет их когда-нибудь.
А пока – пусть нежатся, птенчики.
Чёртово свидание.
___Х___Х___
…У тебя минута, Барнс.
Взглядом Тони можно топить лед, но Стив привыкший, а Баки не видит, Баки стоит к Старку спиной, гладит Стива по голове, ерошит волосы.
Стив встает, обнимает, улыбкой щекочет висок и шепчет тихо, поглаживая Баки там: «Возьми …что-нибудь в следующий раз, прошу. Если не хочешь, я не стану те…»
… Восемнадцать секунд, Барнс.
«…Я не стану тебя заставлять. Но если ты позволишь…»
«…Тринадцать»
«…Если только позволишь…»
Стив отстраняется, улыбка его смущенная, нежная, он смотрит чуть виновато, с робкой надеждой, обхватив запястья Баки пальцами. Тот отступает назад и Стив отпускает, пересиливая себя. Только смотрит, не отрывая взгляд, смотрит в глаза, на губы, насмотреться не может. Баки не разрывает зрительный контакт, так и отходит, пока дверь за ним не закрывается.
Тогда тело Стива будто обмякает, становится безвольным. Он опускается на кушетку, проводит ладонью по тому месту, где ещё сохранилось их тепло, одно на двоих, тянет носом воздух. В воздухе ещё пахнет сексом и немного – Баки. Немного, но Стиву достаточно, он сползает по стене, закрывает глаза и расслабленно скользит рукой под резинку штанов.
Следующее свидание только через неделю.
В этот раз с Тони приходит Наташа.
Стив улыбается ей тепло из-за плеча Баки, и Наташа подмигивает в ответ. Атмосфера после этого неуловимо напоминает Стиву дружеские посиделки, но он ждал неделю, не может ждать больше. Не хочет отвлекаться больше.
Только Баки.
Его Баки.
Чуть наклонившись, обнимает родное лицо ладонями, пальцами по скулам - гладит, притягивает к себе, целует. Шепчет нежное, отчего Баки улыбается, сам ластится всем телом, трогает напряженные лопатки, мнет, разминает, чтобы усталость прошла, тревога прошла, чтобы расслабился, сильный, железный Капитан.
Чтобы Стиви расслабился.
Его Стиви.
Соски Баки ощущаются сквозь ткань футболки, напряженные, твердые, касаются стивовой груди. Баки улыбается смущенно, но взгляд обещающий, лукавый, сам же красив до чертиков. Стив не может больше, ладони прижимают крепче к себе, трогают тело, красивое, открытое, только для него, только ради него. Тянет к кушетке, садится, широко расставив ноги, вжимается, чтобы ещё ближе, кожа к коже, тепло к теплу, гладит большими пальцами по ямочкам на пояснице, смотрит в глаза, чуть неверяще, чуть просяще, с такой надеждой, что Баки не может отказать, тянется к карману и вкладывает что-то в ладонь Стива. Стив знает, что это, опускает голову, прижимается щекой к груди – улыбка чувствуется кожей, скользит в линии плеч, передается Баки теплом ладоней.
«Спасибо».
Тони напряжен – это может быть взрывчатка, это может быть оружие, но Стив задирает футболку на своем полоумном дружке, и, хоть не видно, но Тони может представить, какой у Стива сейчас взгляд – темный, горячий.
Жадный.
Наташа щурится - футболка падает на пол, Барнс выгибает спину, как кошка, опирается ладонями о стивовы плечи, шире расставляет ноги, давая доступ. Слышен звук расстегиваемой молнии, джинсы плавно скользят по красивым ногам, открывая взгляду крепкие, аккуратные ягодицы, ладные, сильные бедра. Руки Стива трогают, алчно, собственнически, мнут, сжимают, а после уже скользкий палец – когда только успел, - гладит Баки меж бедер и чуть толкается внутрь, в то время как другая рука оттягивает ягодицу, открывая доступ. Мягко, плавно, совсем чуть-чуть, удерживая Баки за талию другой рукой. Баки замирает, почти каменеет, только дышит глубоко и медленно, приоткрыв рот. Стив смотрит в ответ, улыбается, прихватывает губами нежный маленький сосок, вылизывает, чуть сжимает меж зубов, как маленькую сладкую ягоду, – самую малость, но так, чтобы Баки охнул, а сам толкается глубже, добавляет ещё один палец. Колени у Баки дрожат и подгибаются, он прикрыл глаза, откинул голову, открывая взгляду беззащитную шею. Стив видит, как у Баки часто бьется пульс, он хочет прикоснуться губами, но позже, а пока спускается вниз, ныряет языком в ямку пупка, отчего Баки выдыхает рвано и сжимает пальцы на плечах Стива. Стив выцеловывает венки, что бегут вниз, как маленькие ручейки, к желанному, сокровенному, тянется, лижет, втягивает в рот, плотно смыкая губы, и смотрит, смотрит неотрывно на Баки. Тот стонет, дышит часто и поверхностно, глаза закрыты, только шепчет жалобно «Стив…», и Стив не выдерживает, подхватывает под коленями, мягко опрокидывает на кушетку, прижимает руки, живую и металлическую, у Баки над головой, обездвиживает. Баки, чуть растерявшись, дергается, напряженный, выгибается в руках, но вдруг чуть расслабляется, притирается и смотрит так пошло, так маняще, что терпеть нет никаких сил. Стив удерживает одной рукой запястья Баки, другой же помогает себе. Входит очень медленно, но Баки всё равно часто и поверхностно дышит, иногда замирает, задерживает дыхание, тогда же замирает и Стив, останавливается, начинает гладить рукой по бедру, пояснице. Когда дыхание Баки становится спокойнее, когда он, закусив губу, чуть кивает и смотрит просяще, Стив начинает проталкиваться глубже. В какой-то момент Стив понимает, что дальше – нельзя, останавливается, дает Баки привыкнуть, ждет, когда тот начнет двигаться сам, целует, гладит, укрывает собой, будто силится слиться воедино, врасти. Кожа к коже, тепло к теплу. Но Баки почти не дышит, глаза зажмурил, весть дрожит, стонет жалобно, едва слышно. Бисеринка пота катится по его виску, скатывается на шею, останавливается в ямочке меж ключиц – Стив слизывает, пробует на вкус, шепчет нежное, водит мягкими губами по шее, подбородку, тянется, проникая ещё глубже, и целует губы, мягко, любяще, пытается сцеловать боль, выпросить прощение, отпускает руки. И Баки отвечает, гладит руками, обнимает за шею, шепчет «ну же», и выгибается в пояснице, широко растянутый, но принимает в себя, ещё больше, и чуть двигает тазом, самую малость. И ещё раз, и ещё. По миллиметру, начинает осторожно скользить на Стиве, прислушиваясь к ощущениям.
И тогда Стив выскальзывает из него, очень медленно, очень тягуче, Баки кажется, что он вывернется сейчас весь, наизнанку, нежным и беззащитным наружу, но Стив останавливается, целует ласково, гладит двумя пальцами там, где они так близко, и, придерживая, продолжает движение.
Вглубь, наружу, время застыло, как насекомое в янтаре, льется как мед, сладко, на кожу Баки, укутывает их со Стивом, связывает, сплавляет воедино, Баки уже не так больно. Стив нежный, такой нежный, что сил нет, уже хочется больше, но Стив осторожничает, кажется, в таком темпе может двигаться вечно, но Баки не железный, почти, ему не надо много сейчас, но чуть больше Стива, чуть иначе, и он крепче обхватывает ногами за поясницу, вжимает в себя пятками, выгибается, стонет сладко и шепчет, шепчет на ухо, чуть покусывая, согревая дыханием. Стив вначале замирает, но ненадолго, сводит брови к переносице, но выдыхает, подхватывает Баки под бедра, рывком усаживает на колени, поддерживает, вжимает в себя, ускоряется…
Старка сейчас стошнит.
На месте Барнса мог бы быть он – Тони согласился бы, Тони не впервой.
Но Стив предпочел Тони это убожество, это его он сейчас так остервенело трахает, будто хочет душу вытряхнуть, внутри Барнса всё хлюпает от смазки, а сам он – как разболтавшаяся гайка, трясется, движется хаотично, если б не Стив, крепко удерживающий его, кажется, слетел бы к чертовой матери – вот умора была бы. Но Тони не смешно, потому что Стив ускоряется, сжимает Баки до синяков, тянет ещё крепче на себя и замирает, вжавшись в Барнса по самое «не могу», вздрагивает крупно несколько раз. Барнс выгибается, сжимается на члене, но ему мало, и тогда Стив, крепко прижимаясь щекой к груди, дыша глубоко и сорвано, протискивает руку между ними, двигает резко, жестко – Баки скручивает, он сжимается ещё крепче, беспорядочно поднимается и опускается – видно, как член Стива, скользкий от спермы и сказки, выскальзывает и вновь легко входит в беззащитное, растянутое нутро, видно, как белесые капли текут из Барнса, размазываются, а сам Барнс сжимается и вдруг стонет, долго, низко, затихает и движется уже по инерции, а после чуть не распластывается на Стиве, пытается отдышаться.
Стив всё ещё внутри Баки, уже мягкий, расслабленный, но Баки не торопится просто полулежит на Стиве, их дыхание смешивается, и они просто замирают вот так.
«Красивые», - думает Наташа.
…Время застывает.
___Х___Х___
Первый раз оказывается болезненным, Баки встает неловко, пытается скрыть боль, но Стив видит, что не так, Стиву и самому больно смотреть, если бы мог, если бы они были на свободе – уложил бы и не отпустил никуда, на руках бы носил, если нужно, но только не так,- когда они за долгое время вместе, но Баки нужно уходить, он даже восстановиться не может.
Стив тянет руку, чтобы коснуться, задержать, хоть и знает, что нельзя, но Баки оборачивается, чуть улыбается, одними уголками губ, и смотрит серьезно. Подходит ближе, обнимая за шею, гладит по волосам, вжимает в себя легонько - подбородок Стива упирается в солнечное сплетение. Он похож на маленькое солнце, его персональное солнце, Баки чувствует теплое, как солнечные лучи, дыхание, которое будто обволакивает его, поглощает его, окутывает, каждой клеточкой, каждым сантиметром кожи, которым он соприкасается со Стивом, он чувствует всю эту безграничную любовь и тепло.
Баки чувствует, как Стив любит.
___Х___Х___
Когда двери за Барнсом закрываются, а Стив остается один взаперти, Тони вжимает Баки в холодную металлическую стену, сгребает волосы, оттягивая голову назад, и натыкается на взгляд свысока, настороженный, презрительный. Это раздражает ещё больше, Тони другой рукой сжимает горло Баки, встав на носочки, заглядывает с ненавистью в лицо.
Целует.
И отшатывается, на лице мгновенно отражается чувство омерзения, он сплевывает, вытирая рукой рот.
«Я хотел почувствовать его вкус. Хотя бы на тебе. Хотя бы так. Но ты, ублюдок, и здесь забрал его. Всего забрал, ни капли мне не оставил.»
Тони ненавидит.
___Х___Х___
В следущий раз Тони приходит с Вандой, в надежде, что перед нею Стив не будет столь откровенен в отношениях с Баки. Он не ошибается, недаром что гений, Стив смотрит на Ванду, притягивая к себе Баки, смотрит на неё, целуя шею Баки, смотрит поверх его волос. А после просто устраивается на кушетке, утянув Барнса за собой, усадив его между своих ног, обняв руками со спины, вжимая в себя, нежит его, гладит, выцеловывает легко, или просто сидит, прижавшись ещё плотнее, ещё ближе. Иногда Баки хмурится, глаза его или закрыты, или смотрят в пол, Стив же глаз не сводит с Баки, лишь изредка поглядывая на Ванду.
Тони слишком сосредоточен на наблюдении, не видит, что в глазах Ванды мелькают алые всполохи.
Когда приходит время расставаться, Стив лишь целует внутреннюю сторону живого запястья, прижимает к своему лицу. Отпускает.
Баки выходит, не оглядываясь.
И когда Ванда случайно мельком смотрит на Старка, как он провожает взглядом Баки, она вздрагивает, зрачки её расширяются.
На эту операцию берут даже Баки.
В качестве снайпера, в качестве подстраховки. Его задача – прикрывать Мстителей во время нападения на одну из вражеских баз, следить, чтобы никто не покинул территорию, пока Мстители не закончат. Баки лежит в засаде, сосредоточенно смотрит в прицел, опавшие желтые листья неприятно холодят кожу.
Резко отскакивает от голубой вспышки, но от второй увернуться не успевает – она разрывает его грудную клетку и живот на части.
С такими ранами не выживают.
Даже супер-солдаты.
Тони легко усмехается, на душе становится как-то проще, яснее, словно огромная гора свалилась с плеч. Вскоре Барнса найдут, но Тони здесь не при чем, его второй беспилотный костюм активно имитирует самого Тони в гуще сражения на базе.
___Х___Х___
кусочек проды от 22.01.2018
-Кто-то должен сказать Кэпу.
- Точно не я. Тони поднимает руки в капитулирующем жесте. Хочешь – сама говори. Или попроси Ванду. Я – пас.
….
Стив знает, что вчера была операция. Сегодня же – день свидания. Стив в нетерпении ходит по камере, ждет-не дождется назначенное время, но никто не приходит. Внезапно над потолком раздается голос Пятницы.
- Здравствуйте, мистер Роджерс.
Стив кивает в ответ.
- Свидание сегодня не состоится ввиду гибели сержанта Барнса. Мои сожаления.
Стив не может поверить своим ушам.
Это чушь, чья-то чудовищная шутка, это не может быть правдой.
Ему с трудом удается собраться, хоть немного взять себя в руки.
- Пятница! Есть подтверждения?
На противоположной стене начинают высвечиваться фотографии с места события. Баки в крови, а вокруг него – золотые и багряные листья. Даже в смерти Баки красив, как ангел. Стив не может, не хочет верить, но сомнений нет – это Баки. Камера выхватывает его бледное лицо крупным планом, в синих тусклых глазах отражается небо.
Это неправда. Не может быть.
Не может бы…
БАКИ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Количество троеточий на кол-во буков зашкаливает. Просто очень ленивый аффтар.
Прода от 04.02.2018. Главушка-отравушка.
___Х___Х___
- Смерть Барнса – не повод выпускать Роджерса из-под замка. Даже на похороны, мисс Романов.
- Ваши люди некомпетентны, господин Росс. Что будет, если общественность узнает об этом? Об этом и о ряде других фактов?
Они спорят долго, Россу хочется придушить эту рыжую змею, но…
___Х___Х___
- Мистер Роджерс, кремация мистера Барнса пройдет завтра. Вам разрешено присутствовать, при условии, что вы обязуетесь соблюдать протокол безопасности.
Голос Пятницы совершенно бесстрастный.
- Ваш ответ?
- Да.
Стиву тошно. Стив не хочет верить. Это всё – неправда, чудовищная ложь, не может такого быть. Баки, его Баки – он всегда справлялся, и сейчас должен бы был.
Чушь собачья, Баки не умер.
Стив придет завтра и докажет этим идиотам, что они ошибаются.
___Х___Х___
…Он может только с трудом глотать воздух, как рыба на берегу. Но воздуха катастрофически не хватает.
Его Баки.
Ошибки быть не может. Затянутый до горла в боевой костюм, крепкий, ладный, такой красивый, такой неподвижный… Стив бы поверил в тетродотоксин, но гроб с Баки, с телом Баки неумолимо ползет по ленте кремационной печи и Стив просто не выдерживает, кидается, чтобы оттащить Баки, потому что это неправильно – сжигать живого человека, Баки просто спит, а они хотят его…
В шею впивается игла. Одна, вторая…
Наташа… Наташа???!!!
Стив извивается, он почти не может контролировать своё тело и Баки медленно поглощает зев огненной печи. И Баки даже не кричит, не шевелится.
А всё, что может Стив – это не по-человечески выть, этот вой пробирает до костей, даже Старка.
Романов же стоит спокойно.
Стива уволакивают из камеры помещения крематория, он кое-как перебирает ногами, но периодически его тащат или пинают, чтобы шевелился быстрее.
Поворот за угол и вот уже…
___Х___Х___
-КАК? Как мог человек повернуть за угол, но не повернуть? Вы ослепли, подурели или на вас нашел массовый психоз?! Где Роджерс?!!!
- Полковник Ро…
- ГДЕ. МАТЬ ВАШУ. РОДЖЕРС???!!!
Прода от 19.03.2018. А вот и продушка-кульминашечка! Конец близок, если шо)
Деревянный пол чувствительно впивается в колени.
Стив всё ещё толком не может встать – действует нейротоксин, которым в него выстрелила Наташа. Он заваливается на спину и пытается прийти в себя, бессмысленно глядя в деревянный потолок. Баки действительно больше нет, значит…
- Вы выбрали не самое комфортное место для отдыха.
Стив лениво поворачивает голову к источнику звука.
Это почти забавно.
В какой-то момент его начинает просто пробирать дрожь.
- Стив?
- Я сошел с ума или это нейротоксин?
- …
- Всё равно.
Это самая лучшая галлюцинация.
Стив слышит мягкие шаги, зачарованно поворачивает голову на звук, следит за каждым движением.
Баки аккуратно подходит ближе, опускается на колени и кладет руку на плечо. Стив тут же накрывает ладонь пальцами, крепко-крепко сжимает. Его взгляд более чем ошеломленный.
- Стив. Всё в порядке. Я жив, всё хорошо.
И Роджерс срывается. Он крепко-крепко прижимает к себе Баки, утыкается лбом в плечо.
Баки чувствует мягкие губы на шее, но Стив весь дрожит и дышит загнанно, хоть и пытается себя контролировать.
- Всё хорошо, Стив.
Они сидят так с минуту, если не больше, когда человек, стоявший рядом с Баки, тактично покашливает.
- Я предлагаю переместиться на более удобную поверхность, господа.
Стив лишь выглядывает мельком из-за плеча Баки, всматривается.
- Доктор Стрэндж, гостеприимный хозяин этой обители.
- Это он сумел переместил тебя сюда, Стив.
прода от 24.06.2018Стив не сводит с Баки взгляд всё время, что они вместе.
Когда Баки заводит Стива в свою временную комнату, Стив берет его за запястье.
- Баки.
- Сядь, Стив.
И тянет его к широкой двуспальной кровати, усаживает, но руку не забирает, так и садится рядом, успокаивающе поглаживает Стива пальцами.
- Мы с Вандой и Наташей придумали план. Изловили заранее гидровца, Наташа надела на него мимикрирующую маску, а Ванда контролировала разум. На общих сборах был я, а вот на огневой точке – наша «кукла», которую Старк и убил. Труднее всего было замаскировать металлическую руку, поэтому тело и сожгли так быстро, чтобы Старк не захотел полюбопытничать.
Стив хмурится, плотно сжимает зубы.
- Стив… Прошу, прости. У нас был уговор с Наташей, что она скажет тебе.
И тут Стив срывается, просто сгребает Баки в охапку, больно вжимает в себя, кажется, раздавит сейчас. Он не позволяет Баки поднять голову, посмотреть в лицо, только стискивает объятия, дышит тяжело.
- Я думал… Я думал, ты умер.
Баки молчит. Ему нечего сказать.
- Я думал, больше не увижу тебя никогда, они даже проститься не дали…
Отрывистый вдох.
- Думал, они живьем тебя хотят сжечь, а ты просто накачан наркотиками и двинуться не можешь. Господи. Я так хотел сдохнуть вместо тебя…Хотя бы так, что вместе…
И тут Баки не выдерживает, вырывается из крепкой хватки, решительно смотрит Стиву в лицо. И тут же оседает – у Стива мокрые щеки, глаза красные и блестят. Баки хочется сгореть от стыда на месте. Вместо этого он поднимает руки, гладит пальцами скулы, удерживает взглядом взгляд Стива.
- Прости. Прости меня пожалуйста, если сможешь. Я люблю тебя. Люблю больше жизни. Если бы я мог что-то изменить, я бы многое отдал, чтобы это случилось. Прости.
И целует.
Мгновение, и будто ураган обрушивается – Стив отвечает, жестко, яростно, валит его на кровать, сдирает одежду, сжимает запястья, оставляет синяки. Не сдерживается, в кои-то веки, и Баки на секунду становится страшно – вдруг и правда убьет? Но он тут же забывает об этой мысли – просто вслепую просовывает руку под матрас и пихает в ладонь Стива смазку. Баки почти полностью раздет, Стив же нависает сверху и вся одежда ещё на нем, и взгляд темный. Баки лежит под Стивом, расхристанный, губы яркие и влажные, и только произносит лениво:
- Выеби меня.
Стива дважды просить не надо – Баки выгибает от жестких скользких пальцев в заднице, от саднящего укуса в шею, от ласки, жесткой и требовательной. Всего себя отдать, до капельки – Баки согласен. И когда Стив склоняется над ним, обнимает руками за шею, шепчет мягко:
- Ну же… Давай…
И дальше только кричит.
Ну что сказать?
Я закончила наконец-то "Публичный секс".
(конец лежит на фикбуке, сюда добавлять не вижу смысла).
ficbook.net/readfic/4287267
Кто-то скажет, что конец слишком скомканный, и правильно скажет, но что поделать - что выросло, то выросло.
Я закончила наконец-то "Публичный секс".
(конец лежит на фикбуке, сюда добавлять не вижу смысла).
ficbook.net/readfic/4287267
Кто-то скажет, что конец слишком скомканный, и правильно скажет, но что поделать - что выросло, то выросло.
Для обзоров
:
-
-
04.02.2018 в 11:26-
-
04.02.2018 в 11:36-
-
10.02.2018 в 21:12Спасибо
-
-
11.02.2018 в 04:05Karidan Balza, и вам спасибо!)
-
-
20.03.2018 в 08:44Няффная Каффаечка, теперь ждем комфорт
-
-
20.03.2018 в 19:50ахха, спасибо, дорогая
Как мед, так и ложкой) Я хотела быренько свернуться, но чувствую, без сладенького не обойдемся)))
-
-
20.03.2018 в 21:13.а я знал, что Баки живой!
-
-
20.03.2018 в 21:41-
-
20.03.2018 в 21:45Может они уже так вошли во вкус публичного секса, что трахнутся прямо при Стрендже?????
-
-
20.03.2018 в 21:47-
-
20.03.2018 в 22:07Jasherk, моя ты лапонька))) это ты меня так хорошо изучила?)
не обойдемся! Не лишай нас прекрасного
Xlamushka, придется вдохновляться xD
Может они уже так вошли во вкус публичного секса, что трахнутся прямо при Стрендже?????
Jasherk, не, ну я конечно могу организовать) И даже со Стрэнджем)))
теперь ждем комфорт
Xlamushka, кого хоть комфортить будем?)
-
-
20.03.2018 в 23:01-
-
21.03.2018 в 16:18-
-
22.03.2018 в 01:05не понял, что случилось, заинтригован по самые уши
Кхм... я ведь забыла написать, как спасся Баки, да? Спасибо, что подсказали, я-то думала, что как раз это написала)))
-
-
21.05.2018 в 16:20ждем очень, силы на исходе - возвращайся автор!
-
-
22.05.2018 в 23:31Прода будет, обещаю, мне просто за эти 10 дней нужно переползти очень важный этап (
Надеюсь, я смогу.